«ДУША ВЗЫСКУЕТ  КРАСОТЫ И ПРАВДЫ»

Александр Тюкаев
Из сборника «Меж небом и землей»

Евгению Шишкину

Начинается жизнь так, что веришь с трудом

в космонавта, что плыл в межпланетной утробе,

в пуповину и крик, всполошивший роддом…

А поверишь – замучают мысли о гробе.

В тесноте – не в обиде? Что ж сердце так жмет…

И беспамятство, друг, нам до боли знакомо.

Свет в окне, что напротив, безжалостно желт;

может, кто-то напился и выгнан из дома?

Я не так уходил от подружек своих –

при параде планет, по аллее героев.

А затем в никуда – ведь беспомощен стих, –

не взрастивши свой сад и свой дом не построив.

Лишь о славе мечтал и бессмертье души!

А сегодня хотел бы покоя и денег,

чтоб забыться – все средства для сна хороши –

дней хотя бы на пять… Но опять – понедельник!

Начинается жизнь – в понедельник с бритья,

с черствых хлебных кусков на двоящемся блюде,

с мятых брюк и разбитых ботинок – ведь я

иногда выхожу и на улицу, в люди.

Но от встречных под кепкою пряча глаза,

как желал бы я взвыть, проходя мимо школы,

где готовился в гении мальчик, и «за»

были все, в том не видя беды и крамолы.

Ну а дальше – по плану: богемный разгул,

мимолетные встречи, которых не жалко…

Интересно, каков электрический стул –

табурет ли простой или кресло-качалка?

Жизнь еще начиналась, а яростный ток

вдохновения жёг до ломоты ладони.

Были б деньги – тогда появился бы дог,

я бы с ним поскулил в ностальгическом тоне.

День за днем мне казалось, что жизнь впереди.

Лишь когда подкатило так жутко под сорок,

осознал я, припав к материнской груди,

как я был ей все годы безрадостно дорог.

Ведь мечтала она, космонавта нося,

что он выбьется в птицу большого полета.

Впрочем – в сторону шутки, смеяться нельзя,

сердце жмет, и в монахи проситься охота.

Ну а женщин, мой друг, за стаканом вина

без имен, похвальбы и упреков помянем.

Жизнь проста, но душа оказалась полна

красотою, что клясть никогда мы не станем.

Со стола охромевшего крошки сметя,

вспоминая о пиршествах, пьем без закуски.

Может быть, я забудусь, свалюсь у тебя,

понедельник настанет – и в люди, по-русски.

В люди – в давку в автобусах и в маету

магазинов, в пустейшие дрязги редакций.

Мигом мысль исчезает моя на свету,

что хотелось бы космонавтом остаться.

Жизнь тогда – начиналась! Не сорок ли дней

отмечаем с тобой, наливая до риски?

Как мы рвались в неё, что мы делали с ней,

с дорогими людьми и с душой без прописки.

1997 г.

Мне довелось много лет знать Александра Константиновича Тюкаева.

«В воспоминаньях правды нет,

В воспоминаньях мы пристрастны…»

Да! Я буду, безусловно, пристрастен, но при этом – говорить правду. Ведь Александр в своей строке имел в виду мемуаристов… Я же пишу не о себе, – о поэте Александре Тюкаеве. Веселом, раскованном, талантливом, беззаботном. Но вместе с тем страдающем, раздраженном, вспыльчивом, подчас дающем безапелляционные оценки. И очень ранимом… Впрочем, оценки были больше не о людях, – о творчестве. А какой же критик (еще одна его стезя) без жестких, а подчас насмешливо обжигающих слов!

Самая главная черта Александра Тюкаева – неизбывная страсть и любовь к Литературе. Все могло пройти, погаснуть… Даже любовь к женщине. Но к Литературе – никогда!

Пусть не обидятся друзья поэты – Александр Константинович был среди нижегородской братии самым просвещенным, ярким, разборчивым… Дело не в том, что он одаренный выпускник Литинститута, – он любил Поэзию по душе, искал в ней красоту и правду, а значит – жизненную силу. Любил всю Поэзию как стихию, в которую с радостью погрузился еще в юношеские годы. Он знал много стихов наизусть, имел глубокие познания, а еще – чутье, интуицию, – это дорогого стоит.

Александр Тюкаев зачаровывал своей речью и эрудицией. Как он умел говорить о русском поэтическом слове – заслушаешься! Рта тебе не даст раскрыть…

Еще одна черта – искренность. Он подчас обнажал в себе, а стало быть, и в собеседнике (черта истинного поэта, таков и Пушкин был) что-то очень свое, личное, порой интимное – мысль ли, переживание ли, комплекс ли психологический… И ему, и собеседнику после этого обнажения становилось легко. С Александром Тюкаевым хотелось дружить, понимая, что вы с ним с одной планеты, и главное, на этой планете – не деньги.

Боже! Сколько было у нас добрых споров о Литературе! Счастливых споров! Они и по сей день продолжаются…

Александр Константинович, мы Вас помним.  

Евгений Шишкин